Наталия Жуковская - О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011
НО ПОСТЕПЕННО ФИГУРА УЧИТЕЛЯ, УКАЗАВШЕГО ПУТЬ К СПАСЕНИЮ, ДОСТИГШЕГО БОЖЕСТВЕННОЙ СВЯТОСТИ ЕЩЕ ПРИ ЖИЗНИ, РАЗРОСЛАСЬ НАСТОЛЬКО, ЧТО ПОЗВОЛИТЕЛЬНО СТАЛО ГОВОРИТЬ О НЕМ КАК О ЦЕНТРАЛЬНОЙ ФИГУРЕ В ДАННОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ СИСТЕМЕ
Черты творца нес на себе не только он, но и другие божества, чаще всего шаманские, перешедшие со всеми своими обязанностями в ламаизм. Возник богатый, необыкновенно пестрый пантеон с многоступенчатой лестницей рангов, отражавшей классовый характер этой религии. Одни из этих образов прямо, а другие косвенно, если проследить их истоки, восходят к древнейшим религиозным представлениям и идеям, свойственным человеческому мышлению на самых ранних этапах его развития. Среди этих представлений не последнее место занимал культ природы в самых разных его проявлениях: олицетворение различных небесных и атмосферных явлений, почитание матери-природы в лице даруемого ею растительного и животного мира, вылившееся в культ богини-матери и имевшее многочисленные формы проявления.
В данной статье автор ставит перед собой задачу – проследить некоторые формы культа природы на материале образов отдельных мифологических персонажей ламаистского пантеона, а также некоторых ритуалов и ритуального инвентаря, несущего в религии большую семантическую нагрузку.
Пантеон народов Центральной Азии, разумеется, не един, и даже у народов, исповедующих одну религию, он существенно различается. Тем не менее на материалах религии тибетцев, монголов, бурят с привлечением сравнительного материала по религии и мифологии Китая и Индии можно проследить некоторые общие черты.
Богиня Лхамо (Lha-mo) – единственный женский персонаж отряда дхармапал в ламаистском пантеоне. З. Хуммель выделяет следующие аспекты этого образа, нашедшие отображение в его современном иконографическом типе: демоническое божество, опасное для детей, хранительница тайн жизни и смерти, прародительница всего живого, богиня-мать, исцеляющая от всех болезней, и хозяйка горы156.
В народном ламаизме в Монголии в качестве одной из ипостасей Лхамо выступает Барджи-Лхамо (народное имя кровавой демоницы официального пантеона Ucchusma), почитаемая в народе как богиня, облегчающая роды. С поклонением ей связан ряд тантрийских ритуалов, описанных в 37 текстах Данджура157.
А. Гордон в книге «Тибетское религиозное искусство» приводит иконографическое изображение Лхамо, выполненное в 1777 г. по приказу императора Цянь Луна, выдержанное в каноническом стиле. На лицевой стороне иконы есть обращение к богине, из которого проясняются некоторые стороны ее личности: она богиня славы, она хозяйка времени (четыре времени года рождаются из короны на ее голове), она одна из пяти сестер долголетия, наконец, она одна из ипостасей Кали158. Как известно, Кали не только имя шакти бога Шивы, но предположительно одно из имен богини-матери в Индии (наряду с Дургой, Умой и т. д.). Н. Бхаттачарья считает Шиву мужской противоположностью богини-матери, т. е. ее спутником-супругом159. Две постоянные иконографические спутницы Лхамо имеют: одна – голову льва, другая – морского чудовища макарá. Такого рода изображения на ранних этапах представляли самих богинь-матерей, а позднее – их спутниц. Тот же Бхаттачарья рассматривает их как тотемистические черты в культе богини-матери160. Стало быть, спутники Лхамо свидетельствуют о тотемистических чертах ее образа. Кровожадным чертам Лхамо, всему ее мрачному облику пожирательницы собственных детей, ее иконографическим атрибутам в виде зажатого в одной из рук сердца, ожерелья из черепов и т. д. вполне соответствуют параллели из практики культа богини Кали. Последняя также изображается с ожерельем из черепов, стоящей на поверженном Шиве. В числе прочих ее черт – особое покровительство войнам и воинам, что требует окропления знамен и оружия священной кровью принесенных в жертву животных. Такую кровавую жертву Кали в виде ритуального убиения черных козлов и черного буйвола описывает Небески-Войковитц, наблюдавший ее в 1951 г. у гуркхов Дарджилинга161. Кровавая жертва Кали совершается и в праздник ее аватары
Дурги, также супруги Шивы. Праздничному яркому почитанию Дурги в Индии, разукрашиванию ее статуй цветами, торжественной церемонии их оживления предшествуют кровавые искупительные жертвы в храмах Кали, очищение кровью жертвенных животных162. Зато в поклонении самой Дурге даже самый невинный намек на какое-либо убийство вызывает резкую враждебность. Дж. Пипер, фотографировавший отдельные сцены праздника Дурги в Калькутте, пишет, что он был изгнан из храма за то, что его фотоаппарат был заключен в кожаный футляр, а это свидетельствовало о когда-то совершенном умерщвлении животного163.
ДЖ. ПИПЕР, ФОТОГРАФИРОВАВШИЙ ОТДЕЛЬНЫЕ СЦЕНЫ ПРАЗДНИКА ДУРГИ В КАЛЬКУТТЕ, ПИШЕТ, ЧТО ОН БЫЛ ИЗГНАН ИЗ ХРАМА ЗА ТО, ЧТО ЕГО ФОТОАППАРАТ БЫЛ ЗАКЛЮЧЕН В КОЖАНЫЙ ФУТЛЯР, А ЭТО СВИДЕТЕЛЬСТВОВАЛО О КОГДА-ТО СОВЕРШЕННОМ УМЕРЩВЛЕНИИ ЖИВОТНОГО
В ламаистском пантеоне много женских божеств, но ни одно из них не является столь рельефным и выразительным, имеющим столь сильное самостоятельное звучание, как Лхамо. Прочие женские божества являются, как правило, ипостасями, спутницами мужских божеств пантеона (будд, бодхисаттв, идамов и т. д.). Женские божества, таким образом, играют второстепенную роль, хотя и считается, что мужские божества обретают свою подлинную силу лишь в соединении со своей женской половиной в том самом изображенном натуралистически, но толкуемом символически инкоитальном положении (jab-jum), когда мудрость (праджня) в виде женского начала соединяется с методом (упайя) в виде мужского начала, создавая тем самым для тех, кто экс-татически созерцает или практически воспроизводит их, возможность пробуждения внутренних сил на пути к просветлению.
БОЛЕЕ ТОГО, МУЖЧИНАМ, ЗАНИМАВШИМСЯ РЕЛИГИОЗНОЙ ПРАКТИКОЙ, РЕКОМЕНДОВАЛОСЬ ВЫЯВИТЬ, РЕАЛИЗОВАТЬ, РАЗВИТЬ В СЕБЕ ЖЕНСКОЕ НАЧАЛО, ИБО ИМЕННО ОНО ЕСТЬ НАЧАЛО НАЧАЛ
Распространенность такого рода изображений Л. Дживака объясняет низведением глубины мысли ваджраяны до уровня сознания тех, чья религия не идет дальше поверхности164. Для посвященных существует символическая трактовка этого союза: метод изображается через ваджру, прикрепляемую золотым кольцом к правой руке, мудрость изображается в виде колокольчика, прикрепляемого кольцом к левой руке165. Той же цели служат определенные мудры166. Это лишь реликты былого могущества женщин в материнско-правовой структуре общества и его отражения в первобытных воззрениях на природу, когда ведущим было женское начало, вездесущая, всемогущая, проявляющая себя во всем богиня-мать, а все мужское было второстепенным, подчиненным, проявлявшимся в лице ее спутника-супруга. В религиозной практике это соответствовало натурализму ранних тантристов, рассматривавших вселенную как результат слияния мужского пуруши и женского пракрити начал с преобладанием женского начала до такой степени, что мужское практически предавалось забвению167. Более того, мужчинам, занимавшимся религиозной практикой, рекомендовалось выявить, реализовать, развить в себе женское начало, ибо именно оно есть начало начал. Для этого даже была разработана целая система психофизических упражнений йога-садхана168. Тантрийская школа сахаджа, отколовшаяся от махаяны в XVI в., рекомендует в своих священных книгах желающим достичь состояния бодхи (просветления) предаваться каме (вожделению), имеющей пять форм (панча кама), а довести накал страстей до предела способна только женская природа169. Возможно, что именно такого рода воззрения, уходящие корнями в глубь веков, легли в основу женоподобного иконографического облика будд.
Тантрийский буддизм Тибета восходит к тантризму аборигенного населения доарийской Индии. Он возрождает в своей практике дуалистическое (сочетание мужского и женского) начало мира, но уже с преобладанием мужского и с подчинением ему женского, с приданием всему комплексу сложной метафизической трактовки.
Встречающиеся в литературе факты не метафизической, а натуралистической сексуальной практики в буддизме имеют параллели в виде широко распространенного у многих народов (тибетцев, японцев, уйгуров, камбоджийцев, филиппинцев и др.170) обычая дефлорации девушек жрецами (отнюдь не только буддийскими, но также даосскими, мусульманскими, христианскими и др.), обычая, который должен был обязательно совершаться в определенном возрасте и предшествовать выходу девушки замуж, иначе она и ее родители навеки покрывались позором. Этот обычай, принявший в поздние времена самые разнообразные формы – от jus primae noctis (права первой ночи) до возникновения оплачиваемой должности профессионалов-дефлораторов, восходит к древнейшему страху перед кровотечениями, ибо через кровь в человека попадает злой дух, и стремлению обезопасить себя от него путем совершения этой церемонии жрецом.
